Мамед Халилов. Избранные произведения в двух томах. – Т. 1. – Тень журавля. Стихи. – Ярославль: ИПК «Индиго», 2019  – 255 с.: ил.

Это очень необычный ярославский автор. Мамед Халилов  — поэт. И не просто поэт, а поэт родом из Дагестана, из горного селения Катрух . Именно этим он и интересен для читателей. Потому что Дагестан живет в каждом стихотворении, в каждой строке поэтического творения Мамеда Халилова. Его родной язык не имеет письменности (вообще в Дагестане только официальных республиканских языков около 15 видов). Поэтому Мамед пишет стихи и прозу на русском. И получается очень необычный эффект: восточное мышление, пышная образность, а язык – сдержанный, даже скупой.

Первый том своих избранных произведений Мамед Халилов скромно назвал «Тень журавля», подсознательно или осознанно намекая, что его творчество как бы находится в тени его великого земляка Расула Гамзатова. Этот поэтический сборник уже вызвал много споров в литературных кругах сразу двух регионов России, потому что в нем кроме этнических мотивов горского поэта, есть и православная лирика. Например, стихотворение «Ночь Рождества» написано будто бы русским человеком XIX века:

Чуть колеблясь, огонь догорает,
Ни осла во дворе, ни вола,
Воск со свечки тихонько стекает
На кедровые доски стола.
Даже чуда сегодня не жду я –
Но насытились верой глаза.
И, о звёздном пришельце тоскуя,
Истекает свеча, как слеза.

Лирический и философский блок «Тени журавля» составляют пять стихотворных циклов, отражающих содержание его предыдущих поэтических книг. «Поэтом судьбы» назвал Мамеда Халилова автор предисловия народный поэт Дагестана Магомед Ахмедов: «Именно судьба диктует ему стихи…». Здесь автор раскрывает перед нами образы двух разных лирических героев. То мы встречаем обрусевшего горца, искренне любящего свой далёкий родной Дагестан и свято чтущего духовные заветы Корана:

 Иду, охвачен мыслями своими;
Гожусь ли я такой в соседство вам,
Катрухцы, кто в веках оставил имя
Лесам, ручьям, ущельям и горам?

И в поэтической стилистике, и в философском настрое лирических произведений Мамеда Халилова чувствуется хорошая русская литературная школа, которой порой так не хватает многим современным русским поэтам.

Кусты расхристанной сирени,
Нагие, как сама тоска, –
Всё кажется, что чьи-то тени
Их ветви трогают слегка.
Тут Розовы и Кулаковы,
Фамилий много, всех не счесть –
Где крест разлапится сосновый,
А где звезды помятой жесть…

Мамед Халилов пишет исключительно на русском языке, обогащая своим творчеством именно русскую поэзию, продолжая традиции Пушкина и Есенина, стихи которых любит ставить в эпиграф, а иногда и цитирует первые строки, как бы играя с классиком в буриме:

 Никогда я не был на Босфоре,
Где Европа – к Азии щекой,
Где пронизанное солнцем море
Схоже с жизнерадостной рекой.

Есть в стихах Мамеда Халилова и горькая правда, и мудрость веков, и радость прошедшего дня. Они искренни и драматичны. Автор скорбит о потерянных судьбах нынешнего поколения «Реквием по свободе», обращаясь за поддержкой к могиле предков. Не случайно большинство его строк посвящены уходящему прошлому, уходящей натуре земной красоты. Примечательно в этом стихотворение «Катрухские старушки», где показан современный мир – Россия и Дагестан. Эти старушки – образ не только исчезающего аула и маленьких деревень. Они — образ Родины, внезапно потерянной и ставшей чужой. Не случайна тема Родины сквозит лейтмотивом во всем творчестве поэта и очень ярко отразилась в «Повести неоконченных гор». Мамед Халилов долго собирал материалы по истории Дагестана конца 17 – начала 18 века, чтобы исторически достоверно и ярко показать национально-освободительную войну своего народа против иранского владычества.

Не спит в снегах зимою край суровый
В аульских кузнях горны горячи
В Кайтаге день и ночь куют подковы
Кинжалы запасает Кубачи.

 Мамед Халилов прекрасно чувствует слово, и каждая его книга становится откровением для читателя. И для того, чтобы русские и дагестанцы всегда жили в согласии, так нужны в этом неспокойном мире такие поэты, как Мамед Халилов.