4 августа в Центральной библиотеке имени М.Ю. Лермонтова (директор Светлана Юрьевна Ахметдинова) прошло мероприятие, которое с полным правом можно назвать «День «Судьбы человека».

Многие из нас читали рассказ Михаила Шолохова «Судьба человека», смотрели одноименный фильм, снятый Сергеем Бондарчуком.

К слову, для Сергея Федоровича это был дебют в роли режиссера, и сразу — большая удача. Множество премий на различных кинофестивалях, признание критиков и зрителей, многолетняя любовь публики… Картина по праву считается одной из лучших о Великой Отечественной войне. А если подумать — то и одной из лучших о жизни, судьбе, человечности: обратите внимание, что в названии ленты нет никакого упоминания о войне. А музыку к «Судьбе человека» — пронзительную, берущую за душу, — написал наш земляк, композитор Вениамин Баснер.

Этот фильм, пожалуй, можно смотреть и пересматривать по многу раз, особенно в Год кино — и с этим согласятся посетители киноклуба, действующего в Центральной библиотеке.

Во всяком случае, в один из немногих прохладных вечеров этого лета, когда, казалось бы, мало кто захочет сидеть в прогретом помещении, посмотреть классику советского кинематографа — картину «Судьба человека» — в 15.00 собрался полный зал.

Но главный сюрприз был еще впереди. Светлана Юрьевна Ахметдинова, открывая в 17.00 вторую часть этого удивительного дня, представила зрителям гостя, приехавшего в Ярославль из Подмосковья — города Железнодорожный.

— Познакомьтесь, это Павел Евгеньевич Полунин. Именно он играл мальчика Ваню в только что увиденном вами фильме.

В зале недоуменно зашептались: не было этого имени в титрах фильма! Кто? Что? Почему? Павел Евгеньевич поспешил развеять интригу.

— Всё просто: тогда, в 1959 году, меня звали Павлик Борискин. Я носил фамилию родного отца, Владимира Васильевича Борискина, киноактера. Во время съемок родители мои развелись, позже мама второй раз вышла замуж. Мой отчим меня усыновил. Вот так я и стал Полуниным Павлом Евгеньевичем.

Зрители из рассказа гостя узнали, как он попал на съемки фильма: оказывается, отец Павлика Владимир Борискин учился вместе с Сергеем Бондарчуком.

— И как-то в разговоре Сергей Федорович пожаловался отцу: мол, всю съемочную группу собрал, а мальчика на роль Ванюшки найти не могу.
— Какого возраста мальчик нужен? — говорит отец.
— Ну, лет 5-6.
—  Так посмотри моего сына!
Бондарчук согласился. Было сделано несколько проб. К слову, вот у вас на выставке (к встрече библиотекари подготовили интересную книжно-иллюстративную выставку, посвященную творчеству М.А. Шолохова и С.Ф. Бондарчука, а также фильму «Судьба человека») в нескольких книгах я увидел несколько снимков как раз с кинопроб, не из картины. Редкие фотографии, должен сказать.
А потом Сергей Федорович повез всю съемочную группу в станицу Вешенская, к Шолохову. Михаил Александрович очень трепетно относился к экранизациям своих произведений. Вот и этот фильм он курировал, можно сказать, от и до. Писателю хотелось, чтобы картина нашла свой путь к зрителю, чтобы она получилась сильной, настоящей, чтобы режиссер сумел выразить то, что хотел сказать автор.
И вот в гостях у Шолохова Бондарчук представляет ему Зинаиду Кириенко, Павла Волкова, других артистов.
— А кто же Ванюшка? — спрашивает Михаил Александрович.
Меня из-за спин взрослых добыли, поставили пред очи классика.
Шолохов внимательно поглядел, помолчал, потом протянул руку, потрепал меня по соломенным вихрам — я тогда был светловолосым — и сказал:
— Ну, посмотрим, какой из тебя получится Ванюшка.
Вот так меня и благословили на роль.

Павел Евгеньевич рассказал, что фильм снимали в Вешенской, в Воронеже, Тамбове и Калининграде.

Кстати, перед началом встречи Светлана Юрьевна посвятила несколько минут картине, напомнила известные фразы из нее и предложила зрителям посмотреть небольшую видеозарисовку, посвященную Павлу Полунину.

В этот ролик вошли фотографии и кадры из фильмов с участием Павла Евгеньевича, в том числе, и из «Судьбы человека»: не все участники общения с гостем библиотеки присутствовали на киносеансе. И говоря о съемках «Судьбы человека», Павлу Евгеньевичу было удобно обращаться к недавно увиденным фотографиям. Он то и дело, упоминая какую-то сцену из картины,  говорил: мы с вами только что видели это на экране.

Например, легендарная, ставшая, можно сказать, канонической сцена признания Андрея Соколова в машине — помните: «Я твой отец»? — снималась не совсем обычным образом.

— Привычно, когда режиссер отснимет видео, а потом актеры его озвучивают, стараясь попасть не только в артикуляцию, но и в эмоции. А тут было иначе. Сергей Федорович сначала записал звук — тот пронзительный детский крик «Папка, родненький!» и только потом уже снимал картинку. Кстати, хочу тут отметить вот какой момент. Приходилось встречать упоминание о том, что Ванюшку дублировали, что это — не мой голос, мол, ребенок не даст нужного накала эмоции. Это неправда. На «Мосфильме» работали тогда уникальные звукорежиссеры, которые специально учили детей говорить в кадре. Я ведь после «Судьбы человека» снялся еще в нескольких фильмах, играл до 10 своих лет, занимался дубляжом.

А сцена действительно сильная. Павел Евгеньевич думает, что тут сложились несколько факторов. Это и талант актера и режиссера Бондарчука, и замечательная литературная основа, и личные переживания участников съемок — война закончилась совсем недавно, всего-то 14 лет назад, все испытания, описанные в рассказе, были, что называется, совсем живыми.

— А еще, как я уже говорил, во время съемок мама рассталась с отцом. Мне, мальчишке, не хватало отцовского внимания. А Сергей Федорович как раз развелся с Инной Макаровой, оказался оторван от дочери. И, видимо, всё, что он не додал Наташе — досталось мне. Года полтора назад мы разговаривали с Натальей Сергеевной, дочерью Сергея Федоровича, как раз об этом — и она согласилась с таким мнением. Он и позже не забывал меня — помню, из Японии, с очередного фестиваля, привез игрушечного заводного мишку.

Павел Полунин вспоминал, насколько правдоподобно старался снимать свой дебютный фильм Сергей Бондарчук, учитывал каждую мелочь.

— Я был городской ребенок, ноги, понятно, нежные. А Ванюшка, как вы помните, бегает босиком: он же беспризорник. И меня Бондарчук заставлял ходить босым не только в кадре, но и между съемками, чтобы привык — и не морщился, наступая на камни, не портил образ.

И мальчик так вжился в этот самый образ, что его и впрямь принимали за полуголодного сироту — впрочем, неудивительно, война-то была еще жива в памяти народной, досыта еще люди не наелись.

— Как-то на площадку пришли местные старушки и принесли нехитрую снедь. Покормите, говорят, мальчика, что же он у вас арбузные корки с земли подбирает. Пришлось объясняться: Сергей Федорович уверил женщин, что у мальчика есть мать, а что бегает оборвышем — так это просто снимается кино… Но вот ведь как: для нашего народа чужая беда и боль — своей становится. И наш фильм как раз об этом.

Павел Евгеньевич не стал актером, хотя и мама его была причастна к кино, и отчим. Евгений Полунин, правда, к художественным картинам не имел отношения — он снимал военную хронику, учения. Павел некоторое время работал у отчима ассистентом режиссера. Пробовал поступать — сперва на актерский, потом на режиссерский факультеты, но не прошел по конкурсу. И пошел совершенно по другой стезе. Работал на заводе — был термистом, потом — таксистом («на этой работе я заработал свой первый инфаркт»), водителем. Сейчас на пенсии.

Ни о чем не жалеет, только с горчинкой замечает: современному телевидению такой, как я, неинтересен. Не спился, не стал маргиналом, нормальный быт, нормальная семья — что тут может заинтересовать прессу? Вот был бы бомж — это да! Такая тема для ток-шоу — Ванюшка из «судьбы человека» стал бомжем!

— Но последние слова из фильма — «И  хотелось бы думать,  что этот русский человек, человек несгибаемой воли, выдюжит и около отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет все вытерпеть, все преодолеть на своем пути, если к этому позовет его Родина» — держали меня в трудные годы, помогали сохранить себя, свое достоинство, свою совесть. И держат до сих пор. Это моя путеводная звезда — с самого-самого детства…

Участники встречи поблагодарили гостя аплодисментами и буквально засыпали вопросами. Интересовались семьей — оказалось, у Павла Евгеньевича четверо внуков, старшему уже 25 лет.

— Жду, когда же он меня сделает прадедушкой. Говорят, сразу все грехи прощаются! — шутит П. Полунин.

Кто-то спросил о хобби — да, есть. Спорт. Футбол!

— Я начал заниматься спортом, честно говоря, чтобы научиться давать сдачи. Я пока снимался в кино, мои одноклассники завидовали, конечно, — ну, и попадало мне поэтому. Вот я и решил: надо обороняться! Потом втянулся — и по сей день плаваю в бассейне, играю с друзьями в футбол. У нас настоящий клуб по интересам. Мы обсуждаем новости, поздравляем друг друга с праздниками, днями рождений. И — играем.
Люблю я стихи Есенина, путешествия — в свое время побывал в Болгарии, Румынии, Венгрии, ГДР, Индии. Кстати, помню, что, переезжая границу, мы всегда пели «Катюшу»!

Один из участников встречи вернул беседу к кинематографу и спросил, как же удалось в сцене, когда Андрей Соколов и Ванюшка возвращаются в дом, где живет Андрей, уговорить ребенка так наворачивать еду ложкой.

— Да, это был курьез! Мама мне рассказывала, что перед этим Бондарчук, объяснив ей суть эпизода, попросил меня немножко в еде попридержать — аппетит у меня был отменный! Мама — а звали ее Эля, Эльвира — сказала: «Ну, ладно, попробую». И всё меня отвлекала от еды. В общем, к моменту съемок аппетит я нагулял большой. И вот — «камера, мотор!». Один дубль — я ем. Второй. Ем. Третий — по-прежнему наворачиваю суп! Это был рассольник, его наварили аж два литра для съемок!
Отсняли, Бондарчук к маме: «Эля! Ты что, его вправду не кормила?!». Вот такие были случаи…

Спросили у Павла Евгеньевича, есть у него знакомые из мира кино.

— Почти никого нет. Те, кто играл в «Судьбе человека», практически все ушли из жизни. С Натальей Бондарчук мы знакомы, но не более. Поддерживаю, правда, отношения с Борисом Бархатовым, он в свое время играл в фильме «Сережа»: помните — «Дядя Петя, ты дурак?».

— А что особенно запомнилось со съемок? Как на это мама смотрела? — зрители хотели знать как можно больше деталей.

— Мама помогала! Я ж тогда и читать еще не умел — она со мной заучивала роль, читала мне, я повторял. С маминых слов я помню, как тщательно и вдумчиво работал Бондарчук, как помогал ему Шолохов — писателю очень хотелось, чтобы фильм передавал то, что автор вложил в рассказ. Врезалась в память и сама станица. Несколько лет назад меня приглашали в Вешенскую — был юбилей Михаила Александровича Шолохова. Идем мы с сестрой писателя по улицам, по усадьбе, я вспоминаю — тут было так, а тут — иначе. Вот это сохранилось, а здесь вместо сада росла картошка. Дон обмелел, раньше река прямо у дома была, а теперь тут обрыв. Спутница моя удивляется: как я это помню, ведь был совсем малец! А разве такое забудешь? Оно же в глазах — как живое…

… Долго еще не отпускали участники встречи гостя нашего города, общались с ним уже частным порядком, делали фотографии на память.

Для Центральной библиотеки Павел Евгеньевич подписал афиши и пообещал, что если у ярославцев будет желание еще раз встретиться с ним, он обязательно и очень охотно откликнется.

Елена Белова, сотрудник ЦБС.