10 октября в 11.00 в Центральной библиотеке имени М.Ю. Лермонтова открылись XVIII Лермонтовские чтения – центральное событие традиционных Лермонтовских дней в Ярославле, проходящих 10-15 октября. В этом году форум получил название «Я был готов любить весь мир» — это цитата из романа Михаила Лермонтова «Герой нашего времени».
Открывая собрание, директор Централизованной библиотечной системы Светлана Юрьевна Ахметдинова напомнила о событиях прошедшего года, представила участников Чтений и дала краткий анонс их выступлений.
Особенно было отмечено, что гостей форума ждет много нового: впервые прозвучит эссе Дмитрия Голубкова и неизданные эпизоды его повести в стихах, посвященные Лермонтову; впервые будет показан широкой публике акварельный набросок с натуры, на котором впервые в истории был изображен дом, где родился Лермонтов.
— Состоится немало презентаций, книжных обзоров. Вы узнаете о новинках, пополнивших нашу Лермонтовскую коллекцию, познакомитесь с разработками сотрудников Центральной библиотеки. Мы стараемся каждый год показать вам, дорогие слушатели, что-то новое, необычное, удивительное. Такое же удивительное, как и поэзия Михаила Юрьевича.
С приветственным словом выступила начальник управления культуры мэрии города Ярославля Ольга Владимировна Каюрова, отметившая, что Чтения приветствует и сама природа – погода стоит просто замечательная! Она поблагодарила всех участников форума, пожелала им удачного обмена опытом, плодотворного и теплого общения, добрых впечатлений от старинного по рождению, но молодого по духу города Ярославля.
А сотрудник Департамента культуры Ярославской области Анна Вячеславовна Максимова выразила особую благодарность и библиотеке имени Лермонтова, и ее коллективу – за организацию такого значимого для всей области мероприятия, такого большого совместного диалога специалистов самых разных направлений.
Эту мысль поддержал и Михаил Нянковский, также пришедший поздравить участников Лермонтовских чтений. Михаил Александрович представил свой Литературный словарь, в создании которого участвовали и сотрудники Центральной библиотеки.
— Здесь есть статья о Лермонтовских чтениях. Это неслучайно: ведь форум уже вошел в ряд наиболее значимых литературных событий Ярославского края последнего десятилетия.
После традиционного зажжения Лермонтовской свечи с музыкальным приветствием выступили преподаватели детской школы искусств имени Л. В. Собинова. Прозвучали романсы «Молитва» и «Горные вершины». Оба – задали тон дальнейшим выступлениям: в этот раз на форуме особенно много говорили о духовной стороне творчества поэта, затрагивая богословские и философские моменты, а автору романса «Горные вершины» Антону Рубинштейну было посвящено замечательное научно-музыкальное сообщение Людмилы Александровны Скафтымовой, которое прозвучало во второй части дня, а потому о нем – немного позже.
Доклад, давший старт собственно Чтениям, был подготовлен сотрудником Дома-музея М. Ю. Лермонтова, что находится в Москве и является частью Государственного музея истории российской литературы имени В.И. Даля. Кристина Витальевна Сарычева рассказала о публикациях Лермонтова в журнале «Библиотека для чтения». Его редактор Сенковский отмечал новизну прозы Лермонтова, говоря, что «язык легок, прост, весьма приятен», «каким образованные люди говорят, а не которым пишут».
К. Сарычева обрисовала точку зрения редактора на публикацию черновиков и небольших форм, которые Сенковский именовал «песенки, мадригалы, обрывки». Литератор считал, что те произведения, которые Лермонтов сам не включил в прижизненное собрание сочинений, публиковать не стоит – и очень осуждал другого издателя, это делавшего.
Однако в тех сборниках оказались такие шедевры, как «Выхожу один я на дорогу», «Тамара»… Представить нашу литературу без них невозможно!
В выступлении были затронуты вопросы влияния на Михаила Юрьевича поэзии Байрона: Сенковский считал, что Лермонтов лучше всех бывших и будущих Байронов. Немного позже к сравнению двух поэтов вернется профессор ЯГПУ, доктор филологических наук Герман Юрьевич Филипповский. Он, представляя публике доклад «М. Ю. Лермонтов в оценке Ключевского», подчеркнет, что, конечно же, влияние было. Только Лермонтов действительно «не Байрон, <…> другой»: байронизма у Михаила Юрьевича нет.
— Да, в нем были и насмешка, и желчь, и сарказм. Но Ключевский в своей работе «Грусть», анализируя творчество обоих, приходит к выводу, что байронического «оплакивания развалин» у Лермонтова нет и в помине. К тому же у Байрона ни грусти, ни печали, ни сочувствия роду человеческому нет. У Лермонтова всё иначе… Он – сердечен.
По мнению Г. Филипповского, есть повод считать, что Лермонтов мог думать, как и ранние христианские поэты – например, Григорий Богослов, — что мир нуждается в спасении и жертве, искуплении, сочувствии. Понимание этого и наложило отпечаток печали на жизнь и творчество Лермонтова, придав ему такую невероятную глубину.
Герман Юрьевич объяснил, как Ключевский разводит понятия грусти и печали: печаль, по мнению Ключевского, чувство более глубокое – эпико-драматическое, если угодно; как исследует мотив грусти и печали как фундаментальный мотив личности Лермонтова.
— Наш земляк Юрий Кублановский это тоже подметил в одном из стихотворений: «Печальные глаза с овальной акварели…».
Надо сказать, что эти слова, если вспомнить начало и продолжение цитаты, а звучит она так:
И прежде и сейчас
от выщербленных плит кавказской цитадели
не близок путь.
Печальные глаза с овальной акварели
закрой когда-нибудь.
В испарине скакун, армейская рубаха,
омытый солью стих –
стали истинным лейтмотивом первого дня Чтений, ибо речь в этот день шла и о Кавказе, и об акварелях, и о последнем приюте души, и об армейской жизни поэта. Именно поэтому они и вынесены в заголовок статьи.
А многогранность личности поэта, его сопричастность к священному, сакральному отметил в своем заочном докладе Владимир Николаевич Соколов-Лермонтов, сотрудник Ставропольского краевого художественного училища, предложивший перенести в лермонтоведение такой новый метод, как иеротопия. Это выступление зачитала заведующая отделом информационных технологий Антонина Александровна Герасимова.
Иеро – священный, топос – место, пространство. Тем самым предлагается создать лермонтовское пространство, которое бы охватило и памятные места, и мемориальные предметы, и воспоминания современников и тех, кто знал этих современников, и документы, и письма… Одним словом – единый свод свидетельств жизни Лермонтова. Пока это всё разрозненно и не дает полной картины. А значит, исследователи не могут понять, по какой причине случилось то или иное событие, как оно отразилось в творчестве, как повлияло на мировоззрение…
Соколов-Лермонтов пишет, что так же следует создать сакральное пространство и других великих русских людей, а потом соединить эти пространства и — увидеть их взаимовлияние и взаимопроникновение.
Сберечь же эти свидетельства – значит, соучаствовать в создании единого пространства всей русской культуры.
Одно из главных мемориальных мест – музей-заповедник «Тарханы», где поэт нашел свой последний приют, о котором писал: «…место, где я буду отдыхать». Именно так назывался доклад заведующего музея, зачитанный сотрудником Еленой Ивановной Шубениной. История места упокоения Лермонтова как раз и подтверждает тезис о необходимости сохранения памятных мест.
Екатерина Ивановна рассказала, как после первого захоронения еще в Пятигорске бабушка Лермонтова долгих 9 месяцев испрашивала разрешение на перенесение праха в Тарханы. Участники Чтений узнали, как оно было получено, как гроб перевозили, считайте, через пол-страны – с Кавказа в Пензенские края, как в усадьбе его встретили и предали земле, как появились склеп и часовня. Судьба могилы в советское время и счастливая, и несчастная. Ее не разорили, но серия реконструкций, неумелых реставраций нанесли большой урон.
После замены материалов в склепе, открытом в то время для публики, стало очень влажно. Попытка сделать вентиляцию и обогрев привела к том, что место захоронения стало затапливать. Исправляя огрехи прошлого, пришли к выводу, что лучше вернуть всё, как было с самого начала. Сперва – восстановили конструкцию, материалы (в частности, цемент убрали, вернув известку), а в 2013 году, в целях сохранности, склеп был закрыт и замурован.
Но ведь, наверное, не столь важно подойти к могиле, чтобы потрогать ее, верно? Достаточно знать, что именно здесь покоится великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов.
Наверное, так рассуждали и представители рода Лермонтовых, когда в 1994 году на территории древнего монастыря на Чухломской земле воздвигли часовню в память о многих из рода Лермонтовых и самого родоначальника фамилии русских Лермонтовых — Георга Лермонта. Об этом месте, о его истории, о предыстории путешествий «К Георгу Лермонту» рамках Лермонтовских Дней, рассказала Светлана Юрьевна Ахметдинова.
Костромской край, как оказалось, хранил немало тайн. В художественном музее Костромы хранится картина неизвестного художника «Портрет», о котором есть у Юрия Кублановского одноименноё стихотворение со строчками: «Мальчик в красном с воинским уставом в Костромской картинной галерее». Портрет – из одной Солигаличской коллекции с детским портретом Анны Сергеевны Лермонтовой.
— Почему бы на портрете неизвестного мальчика не быть одному из Лермонтовых? При сопоставлении этой репродукции с известным детским портретом Михаила Юрьевича Лермонтова обнаружилось невероятно поразительное сходство. И я просто ахнула: это же почти одно лицо!
С. Ю. Ахметдинова предположила, что на портрете — двоюродный брат Анны Сергеевны — Николай Петрович Лермонтов, почетный смотритель Чухломских училищ. Михаил Лермонтов доводился им пятиюродным племянником. Николай Петрович, как и другие Лермонтовы, похоронен у стен Покровского собора Чухломского монастыря, о чем свидетельствует сохранившееся надгробие со стелой и надписью. В чине капитана-лейтенанта, рано овдовев, он ушёл в отставку и занимался воспитанием своих десятерых сыновей, которые также стали военными. Неслучайно на портрете мальчик изображен с воинским уставом.
Кстати о родственниках. Уже упомянутая вторая часть включала в себя выступление Л. А. Скафтымовой, дочери М.М. Уманской, чье имя связано с Ярославлем. Маргарита Михайловна много лет занималась Лермонтовым, у нее училась другая известная в городе Маргарита – профессор театрального института Маргарита Георгиевна Ваняшова. М. Уманская когда-то владела статуэткой Лермонтова, которая теперь встречает гостей форума рядом с Лермонтовской свечой.
Людмила Александровна представила доклад «Опера А. Рубинштейна «Демон» и П. Чайковский», в котором постаралась показать влияние этого редкого на русской сцене произведения на гений Петра Ильича.
— Рубинштейн убирает из содержания философию- из-за этого его обвиняли в том, что он понизил образ Демона. Но Чайковский позже делает то же самое: роман, который называют энциклопедией русской жизни, он этой энциклопедичности, собственно, лишает, оставляя только любовную линию. Обе трактовки, на мой взгляд, убедительны. Музейный экспонат из оперы, конечно, делать ни к чему, но трактовать оригинал надо уметь, — считает Л. Скафтымова.
Людмила Александровна рассказала, какие музыкальные находки Рубинштейна использовал и Петр Ильич, например, повторные волны, интонационные связки. И не просто рассказала, а даже и показала, сыграв на фортепиано несколько музыкальных фраз из «Демона» и опер Чайковского.
Любопытно, что партию Демона очень любил Шаляпин. Бас – а ария написана для баритона (это необычно, ведь лирический герой – как правило, тенор). Так любил, что пел не один раз.
— К сожалению, ставят «Демона» до обидного мало. Даже говорить об истории постановок не приходится. А опера, на мой взгляд, просто гениальная.
По словам Л. Скафтымовой, и монография на эту тему есть только одна – авторства Боренбойма. Так что тут есть над чем работать, что изучать
К счастью, не все темы в лермонтоведении имеют такие пробелы. Многое уже изучено досконально. Хотя и в известном можно обнаружить что-то новое. Как получилось с акварельными портретами сестер Ивановых, одна из которых – та самая Н.Ф. И., адресат стихов Лермонтова.
Эти портреты вышли на свет совершенно случайно: семье. Где они хранились, потребовались деньги – и работы были проданы. Эту историю рассказывает статья известного лермонтоведа, многолетнего сотрудника музея в Пятигорске Изабеллы Григорьевны Тер-Габриэльянц, опубликованная в журнале «Наше наследие» за декабрь 2004 года.
Рассказать о работе и самой И. Тер-Габриэльянц приехала ее дочь, Галина Гургеновна. К слову, вторая часть была, можно сказать, «именной»: ее почти полностью посвятили Изабелле Григорьевне.
Прозвучали как заочные доклады три ее статьи – об акварели «Москва. Красные ворота. Конец XVIII века», картинах «Атака лейб-гвардии гусар под Варшавой 26 авг. 1831 г.» и «Вид Крестовой горы из ущелья Коби» (1837). Их зачитала ведущий библиотекарь Центральной библиотеки имени М.Ю. Лермонтов Наталья Ивановна Фондо. Еще одна статья — А. Н. Коваленко «Счастливая жизнь» рассказывала уже о жизни самой Изабеллы Григорьевны, которой в этом году исполнилось 98 лет! Эти публикации можно увидеть в вышедшем буквально накануне Чтений-2018 сборнике материалов Лермонтовских чтений-2017.
Галина Гургеновна, кроме того, привезла с собой совершенно замечательные подарки: коллекцию книг о Лермонтове из домашней библиотеки И. Тер-Габриэльянц. Гостям Чтений их представили сотрудники Лермонтовки.
М. Н. Репникова рассказала об изданиях, которых до сих пор не было в фондах ярославской библиотеки, а С.Д. Нечай познакомила почитателей таланта Лермонтова с книгами, на которых есть автографы их авторов, адресованные И.Г. Тер-Габриэльянц.
…Наверняка, второй день принесет тоже немало сюрпризов. Что ж, будем ждать новых открытий и исследований!
Елена Белова, сотрудник ЦБС.
