Этим летом довелось мне побывать в Тверской области, в небольшом старинном городе Кашине, в одноимённом с городом и совсем к нему близком санатории, где и прошли в долгожданных «свободе и покое» десять дней моей летней жизни. Правда, поначалу думалось с некоторой даже лёгкой досадой, что и свобода, и покой будут неполными, потому что я пообещала провести литературный вечер в кашинской городской библиотеке. Об этом попросили меня друзья, дорогие мне люди из города Северодвинска, которые тоже собирались в Кашин и заранее созвонились с библиотекой, договорившись о своём выступлении. Но обстоятельства у них изменились, поехать они не смогли и попросили меня заменить их вечер своим — на любую тему. А поскольку в Ярославле я работаю в библиотеке имени Лермонтова, то и решила — пусть в Кашине с моей скромной помощью напомнит о себе лермонтовское слово.
Вечер мой назывался «Отражения» и суть его объяснялась в подзаголовке темы: «Взаимочувствие природы и человека в поэме Лермонтова «Мцыри». Между прочим, слова «взаимочувствие» в русском языке — таком богатом! — нет (проверяла потом в словарях). Пришлось его придумать — иначе было не выразить и не объяснить то подспудно волновавшее меня чувство, которое становилось всё пронзительнее по мере перечитывания поэмы.
Вот только один фрагмент текста: когда Мцыри ещё в начале своего побега из монастыря — к бесконечно любимой, выстраданной в пламенных мечтах родине. И среди других впечатлений, почти сразу, это:
Я видел груды тёмных скал,
Когда поток их разделял,
И думы их я угадал:
Мне было свыше то дано!
Простёрты в воздухе давно
Объятья каменные их,
И жаждут встречи каждый миг;
Но дни бегут, бегут года —
Им не сойтиться никогда!
Да ведь этот маленький эпизод — метафора всей жизни Мцыри! И предсказание того, чем окончится его отчаянный побег. Каменные объятья скал, разделённых потоком, стремятся друг к другу с той же силой и с той же безнадёжностью, что и Мцыри к своей родине. И Мцыри — ему «было свыше то дано!» — чувствует невероятное напряжение этих скал, которые тянутся друг к другу, но и на миллиметр не могут сдвинуться: ведь это именно каменные скалы, а не живые деревья, которые хотя бы ветками под ветром могли бы чуть соприкоснуться… Скалы и Мцыри — природа и человек — в этот момент так глубоко проникнуты друг другом, что просто-напросто переживают одни и те же, взаимные, чувства. Их связывает глубинное взаимочувствие. И этим взаимочувствием, которое, как и сама природа, постоянно меняет свои лики, проникнут в сильнейшей степени весь рассказ (монолог) Мцыри — буквально от первой и до последней строчки!
В своё время это моё читательское открытие так меня поразило, что мне захотелось им поделиться — и я провела на эту тему вечер в нашей Лермонтовской библиотеке. А теперь я решила рассказать об этом в Кашине. Но как отнесутся к этому неведомые мне кашинские читатели? Того ли будут они ожидать от Лермонтовского вечера? Ведь моя тема — всего только аспект: даже и не вообще творчества Лермонтова, а только одного его произведения…
Смущённая и даже немного подавленная всеми этими сомнениями, я к назначенному времени пришла в библиотеку. Смотрю, как собираются люди. В основном, конечно, пожилые женщины и мужчины: сейчас ведь лето — кто в отпуске, кто на огороде… Эти вот люди от своих дел оторвались — а что я им дам? Не пожалеют ли? Начинаю говорить. И чувствую, как постепенно какие-то добрые нити протягиваются между нами. Такая тёплая тишина… Такие внимательные глаза… И я чувствую: это не просто вежливое внимание, это внимание проникновенное…
Заканчиваю. Но нет, ничего не заканчивается! Потому что начинается разговор. И не простой, а поэтический. Оказывается, трое пришедших на вечер мужчин — поэты! И они любят Лермонтова. Один из них читает своё — очень хорошее! — посвящённое Лермонтову стихотворение. И рассказывает, что у него есть поэма о Томасе Рифмаче — легендарном шотландском предке Михаила Юрьевича. Другой тоже читает своё стихотворение — о русских, трагически рано погибающих, поэтах. И третий читает стихи — но не свои, а лермонтовские! Оказывается, он с детства помнит один из сильнейших эпизодов поэмы «Мцыри» — бой с барсом. И читает этот эпизод наизусть. Другие гости вечера, не только поэты, тоже участвуют в разговоре. И я ухожу из библиотеки с оттаявшей и благодарной душой.
А рядом с библиотекой, в перспективе улицы — большой красивый собор. И перед ним — памятник: высокая, строгая фигура женщины с прекрасным и скорбным лицом. Это святая Анна Кашинская — княгиня, жившая в тяжелейшее для Руси время: рубеж XIII–XIV веков. Супруга жертвенно погибшего в Орде князя Михаила Тверского. Мать, трагически потерявшая сыновей и внука. Человек, познавший и подлость, и низость людскую, но силой духа и великого христианского терпения поднявшийся до высокой, напоённой любовью, святости. В соборе хранятся её мощи. И ещё один собор виден неподалёку. И другие старинные храмы временами вдруг открываются посреди города. Такого, при всём том, ныне будничного, такого привычно-провинциального города…
А мне почему-то вспоминаются ещё и уточки. Обыкновенные уточки, что плавали в речке близ нашего санаторского корпуса. Вот плывут они, ловко загребая своими лапками-вёслами. Такие все одинаковые, серенькие… Но вот одна решила взлететь, взмахнула крыльями – и… А под серыми-то крыльями — такой красоты пёрышки! Драгоценного изумрудного цвета! А вот и другая крыльями взмахнула — и ещё один цвет открылся — как изумительно-синий, опять-таки драгоценный, камень! И вот кажется мне, что и человек обыкновенный, и город малый провинциальный часто бывают похожи на такую обманчиво-серую уточку. Надо только дождаться взмаха крыльев… А можно и не дожидаться — просто знать, что есть она — потаённая красота! К тому же она всё-таки время от времени и открывается: понемногу и по-разному. Вот, например, если в Кашине вы спросите, как пройти куда-то, то вам объяснят с такой охотой и доброжелательностью, что на сердце у вас посветлеет. Или вот в один из дней (не выходной и не праздничный) увидела и услышала я на площади духовой оркестр. По какому, спрашиваю, случаю? А так, говорят, чтобы у вас настроение хорошее было! Может, это всё и мелочи, но уж очень красивые!
Так что привезла я из Кашина, прежде всего, хорошие воспоминания. И особенно тёплые, сердечные — о вечере в библиотеке. Как хорошо, что эта встреча состоялась!
Сентябрь 2019 г.
Ирина Шихваргер