11 октября в 16.00 в Центральной библиотеке имени М.Ю. Лермонтова состоялась встреча с Владимиром Захаровым, кандидатом исторических наук, профессором, директором Института политических и социальных исследований Черноморско-Каспийского региона, членом Союза писателей России и Армении. Но есть у Владимира Александровича еще одно звание, особенно дорогое для сотрудников ЦБ: лермонтовед. И именно Лермонтову была посвящена книга, которую В.А. Захаров представил ярославской публике в рамках начавшихся 10 октября Лермонтовских дней в Ярославле. Эта книга – Летопись жизни и творчества Михаила Юрьевича.
— Мне особенно приятно было услышать от коллег, что мой труд – это, пусть и краткая, но все же – научная биография Лермонтова. Дело в том, что таковой не существует, а всё, что вышло о Лермонтове в печати – не более чем беллетристика и компиляция.
Представляя гостя, директор Централизованной библиотечной системы города Ярославля Светлана Юрьевна Ахметдинова отметила, с каким нетерпением ждали Владимира Александровича в нашем городе.
— На прошлых Лермонтовских чтениях, к сожалению, лекция не состоялась. Так ко мне подходили люди и просили записать их телефон – и обязательно сообщить, когда же состоится встреча. Что ж, в этом году Владимир Александрович выступит в Ярославле целых три раза: это сегодняшняя встреча, доклад в первый день Лермонтовских чтений и лекция в экспозиции «Слова о полку Игореве» — 13 октября. И дважды наш давний друг и желанный гость будет рассказывать о нашем любимом поэте.
Кто-то из читателей удивится: но разве мы не всё знаем о Лермонтове? Оказывается, есть еще очень много белых пятен и лакун, которые нужно заполнить. А кое-что, к сожалению, может остаться и навсегда неизвестным.
— Было время, когда в архивы приходила разнарядка по макулатуре. То есть, следовало сдать определенное число бумаги на переработку. Списывали целыми полками! Сколько пропало ценного – теперь и не узнаешь. И самое главное, что пропали первоисточники. Я иногда нахожу где-то упоминание или ссылку на приказ, документ, письмо. А их самих – нет. Возможно, они обнаружатся. А возможно, и нет. Мне же они необходимы потому, что в Летописи не приводится ни одного факта, не подтвержденного документально.
Возвращаясь к вопросу гипотетического читателя, заметим, что новое издание книги В.А. Захарова по сравнению с предыдущим стало толще почти в два раза. И это при том, что кое-какие факты в Летопись не вошли.
— Уже есть дополнения. И я надеюсь, что мне удастся выпустить отдельным изданием сведения о последнем годе жизни Лермонтова.
А в этом периоде есть немало загадок и недомолвок, неисследованных и необъясненных моментов. Например, как поэт оказался в Пятигорске, хотя полк его в это время был в Анапе? Как проходила экспедиция отряда Галафеева, в которой участвовал Михаил Юрьевич и почему путь отряда был таким путаным, с возвращениями и отступлениями – что высшее руководство Галафеева в своих письмах не стеснялось в выражениях, не понимая происходящего? Какова роль в роковой дуэли «Розы Кавказа» Эмилии Клингерберг, позже ставшей женой Акима Шан-Гирея, троюродного брата поэта?
— Ее воспоминания требуют очень серьезного изучения и комментариев, — заметил В.А. Захаров. – Дама она была непростая, замечена в странных знакомствах и связях, частенько говорила и писала неправду. Она имела виды на Лермонтова, а потом переключилась на Мартынова, причем Михаил Юрьевич предупреждал Николая Соломоновича в опрометчивости такой связи.
Владимир Александрович указал, что есть мнение: Эмилия вышла замуж за родственника поэта, дабы отвести от себя всяческие подозрения в причастности к гибели Лермонтова.
— Вокруг Михаила Юрьевича, к слову, всегда было очень много слухов и разговоров. Мой учитель, Виктор Мануйлов, полжизни занимался выяснением вопроса – а Лермонтов ли Лермонтов?
Дело в том, что к 100-летию гибели поэта собиралась выставка документов и подлинных вещей, причем, что называется, клич кинули по всей стране. Люди присылали массу интересного – и Мануйлов был в курсе всего. Письма же он прочитывал и брал в работу. И вот в одном из посланий было сказано: есть сведения от старожилов села в Пензенской области, что отцом поэта был кучер Елизаветы Алексеевны Арсеньевой. Собственно, отчего и семья у Марии Михайловны и Юрия Петровича не сложилась. Якобы, местные жители слышали это еще от тех, кто жил при Лермонтове.
И только спустя годы выяснилось, что разговоры те были местью бабке поэта. Она ведь была очень крутого нрава, помягче Салтычихи, конечно, но крепостных не щадила. А мальчик у болезненной матери родился семимесячным. Ну, вот, добрые люди Юрию Лермантову и нашептали…
— Кстати, Юрий Петрович был именно Лермантов. И Михаила Юрьевича писали и так, и так – это, например, встречается в документах о смертельной дуэли. Так что это не опечатка и не ошибка. В отличие от массы других «сведений», что порой просачиваются в прессу.
Происхождение поэта – одно из таких «сведений». И не зря Владимир Александрович начал свою Летопись не с момента рождения Мишеля, а со знакомства его родителей.
— А вообще-то, вероятно, общались и родители Марии Михайловны и Юрия Петровича. Есть упоминание о том, что мать Юрия Лермантова ездила в Тарханы просить в долг. Вряд ли бы она отправилась к незнакомым людям, правда?
Владимир Александрович затронул и тему «кавказских корней» поэта – это еще целый блок «сведений», о которых исследователь говорит, как о недостоверных.
— Да, Лермонтов любил Кавказ, понимал и ценил его. И Кавказ отвечал поэту – любовью. И это при том, что наш герой воевал против горцев! Однако утверждать, например, что Лермонтов принял ислам… Где доказательства? А они не могли не быть. В этой религии принятие веры осуществляется путем произнесения перед тремя свидетелями-мусульманами ритуальной фразы – шахады: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Магомед пророк его». И эти свидетели должны рассказать об этом, записать свое свидетельство. А в советское же время утверждали, что поэт – атеист, богоборец. Но позвольте, есть документы, где указывается, что в 1841 году Михаил Юрьевич был на исповеди и причащался.
С помощью документов Владимир Александрович в своей Летописи опровергает многие расхожие сведения о поэте, откровенные домыслы и слухи. Только то, повторимся, что имеет документальное подтверждение, попало на страницы фундаментального труда.
А сколько еще не исследовано! В том числе – документы, хранящиеся в личном архиве историка.
— Я интересовался у многих лермонтоведов: вы читали диссертацию В. Мануйлова? Почти никто ее в глаза не видел. Она ждет своего часа у меня дома, ждет, когда будет опубликована, прокомментирована и оценена по достоинству. А сколько работ утрачено, забыто, сколько их не опубликовано!
Например, исследование тюркизмов у Лермонтова – сделанное В.И. Филониным. Он собрал в своей статье все произведения, где есть слова из тюркских языков и наречий.
— Эта тема исследована очень мало. А тема – интереснейшая! Достаточно сказать, что тюркский в те годы на Кавказе бы языком межнационального общения, как в СССР или современной России – русский. И сколько в этой теме неточностей… Вот говорят, что Лермонтов изучал азербайджанский язык. Этого не могло быть, поскольку Азербайджан на карте появился только в 1918 году, а жителей этих мест называли кавказскими татарами. Азарбайджанцы – именно так, через «а»! – жили в Иране и были народом тюркоязычным.
Владимир Александрович много рассказывал о семье поэта – дело в том, что та самая диссертация его учителя, Виктора Андрониковича Мануйлова, так и называлась: «Детство Лермонтова». Рассказывал о его бабушке, которая, конечно, внука любила, но семью дочери разрушила тоже она. Подробно остановился на еще одном мифе советского времени – близости поэта и декабристов, указав, что восстание это было второй, неудавшейся в отличие от первой. Попыткой масонского переворота. Первым же была Великая Французская революция. Упомянул, что в советское время было опубликовано много интересных документов – но сейчас нужно все перепроверять, чтобы понять, что же там было убрано, купировано. Также Владимир Захаров посетовал, как малолюбопытны и ленивы многие нынешние исследователи и читатели.
— Открыли документ – и читают только то, где упомянуто имя Лермонтова. Но ведь он жил не в вакууме, вокруг него были люди, которые тоже что-то записывали, попадали в документы. Я сам неоднократно убеждался, сколько всего интересного можно узнать, прочитав документы, которые, вроде бы, не имеют отношения к поэту, но ярко рисуют обстановку вокруг него, дают понять мотивы и причины поступков современников Михаила Юрьевича – а значит, позволяют нам выяснить немало нового и о самом Лермонтове.
Владимир Захаров выразил надежду, что читатели его книги окажутся любознательными, жадными до нового, умеющими находить среди россыпи камней драгоценные перлы. В том числе и те, кто придет в Центральную библиотеку имени М.Ю. Лермонтова, чтобы прочесть «Летопись жизни и творчества Михаила Юрьевича Лермонтова»: автор преподнес ЦБ экземпляр своего труда с автографом. В ответ Светлана Юрьевна Ахметдинова подарила гостю юбилейный выпуск журнала «Углече Поле», посвященный Ярославскому Десятиградью.
Кстати, на встрече можно было приобрести и для себя «Летопись жизни и творчества М.Ю. Лермонтова», другие книги Владимира Захарова, а также – получить автограф их автора!
Елена Белова, сотрудник ЦБС.