7 августа 2024 года в Центральной библиотеке имени М. Ю. Лермонтова состоялся литературно-музыкальный вечер «Януш Корчак. Подвиг Учителя». Вечер провели друзья нашей библиотеки, гости из города Северодвинска: Наталья и Николай Голубевы, Полина Мухина и её сын Миша Мухин.
История жизни и гибели Януша Корчака – польского педагога, детского доктора и замечательного писателя – история трагическая. Но в сердцевине этой трагедии – не только боль, но и свет. «Свет во тьме светит, и тьма не объяла его». Эти высокие библейские слова с полным правом могут быть сказаны о Януше Корчаке и детях-его воспитанниках. Они все погибли в газовых камерах фашистского лагеря смерти Треблинка. Но до конца сохранили и передали в грядущие времена высокий дух и человеческое достоинство – наперекор удушающей тьме фашизма.
Янушу Корчаку, который ещё до войны был известен как выдающийся педагог и писатель, перед самой отправкой в концлагерь фашистский комендант предложил сохранить жизнь. Корчак отказался – не мог оставить детей. Это было так естественно для него…
Во время вечера в библиотеке наши гости как раз и показали всю прекрасную естественность подвига Януша Корчака. Подвига, ставшего завершением самоотверженной, цельной и внутренне радостной жизни. Той жизни, которая вся, начиная с юности, явилась ответом на вопрос, сформулированный Корчаком в названии его знаменитой книги: «Как любить ребёнка».
Рассказ об этой жизни, опираясь на текст, написанный Натальей Голубевой, вели на вечере сама Наталья Викторовна, её муж Николай Николаевич Голубев и автор этих строк, организатор встречи.
А в какие-то моменты на сцену выходила молодая женщина с гитарой – Полина Мухина, дочь супругов Голубевых. И звучали песни… Одни из них были напрямую связаны с судьбой Януша Корчака. Другие несли в себе обобщённый поэтический образ, придавая всему повествованию на вечере особую глубину и тонкость. Чудесный голос Полины напоминал о неизбывной красоте мира, которую даже в гетто, среди голода и смертей, так глубоко чувствовал Корчак… А рядом с Полиной на сцене всегда был её шестилетний сын Миша. Он аккомпанировал маме и её гитаре на своём детском ксилофоне.
Песни на вечере органично сочетались с рассказом ведущих. Вот идёт разговор о юности Хенрика Гольдшмидта, позже ставшего известным под своим писательским именем: Януш Корчак. Молодой врач, он работает в детской больнице для бедняков. Работает самоотверженно, целыми днями, и часто ночью тоже бежит на помощь. А вот Януш Корчак, уже не только доктор, но и опытный, уважаемый педагог, к тому же прошедший в качестве военного врача Первую мировую войну, едет по городам Польши и Украины, помогая возвращать здоровье и радость жизни детям, пережившим ужас войны. И что бы ни делал Корчак, он всегда остаётся работником Службы добра. Не стремится кардинально переделывать мир, а всеми силами очеловечивает его. И звучит на вечере песня:
Я раскрашивал небо, как мог.
Оно было белым, как белый день.
Белое, безжизненное небо. Тяжёлый зной. И в этом зное загорается дом, потом – город, потом – мир. Горит всё, но упрямый, упругий ритм песни не сдаётся в своём стремлении спасти и очеловечить:
Я раскрашивал небо, как мог…
А вот совсем другая песня. В этой песне, полной тихой нежности, говорят меж собою звёзды в полночных небесах, а на Земле спят дети. И звёзды рассказывают детям:
А на Луне, на Луне, на голубом валуне
Лунные люди смотрят, глаз не сводят,
Как над Луной, над Луной шар голубой, шар Земной
Очень красиво всходит и заходит.
Эта песня прозвучала на вечере, когда речь зашла о варшавском Доме сирот, уникальном детском доме, создателем и директором которого был Януш Корчак. В этом Доме, который начал свою работу в 1912 году, воплотились основные принципы педагогики Корчака. Если очень коротко, то это самоуправление (Домом, как республикой, управлял ребячий сейм), воспитание любви к труду (без деления его на высокий и низкий, творческий и нетворческий) и при этом – безусловное уважение и внимание к каждому воспитаннику. У ребят была своя газета с редакцией и типографией, мастерские, театр.
Но принципы так и остались бы только принципами, если бы во всё это не было вложено сердце – прежде всего, мудрое сердце самого Януша Корчака. Дом сирот в течение многих лет жил, как одна большая семья, и атмосфера его жизни была по-настоящему семейная. И хотя дом, полный детей, никак не может быть тихим, всё же, думается, неслучайно Полина к разговору о нём подобрала такую тихую, ласковую песню. Эта песня донесла до слушателей что-то очень важное – потаённую, необходимую для жизни сердечную ноту…
Но в сентябре 1939 года началась Вторая мировая война и фашистская оккупация Польши. С 1940 года всем евреям Варшавы – а в Доме сирот жили еврейские дети – было приказано влачить существование в гетто, в районе, отрезанном от внешнего мира трёхметровой кирпичной стеной, над которой ещё на метр вверх натянули колючую проволоку. Выход за стену без специального разрешения – смерть. Голод, болезни, унижения… Трупы на улицах. Смерть всюду.
Януш Корчак, больной, ослабевший Старый Доктор, целыми днями ходит по гетто, стараясь раздобыть для детей (а их более двухсот) хоть какое-то пропитание, лекарства, одежду. Тяжело. Но ни себе, ни детям, ни взрослым сотрудникам Дома сирот (а они тоже его бывшие воспитанники) не позволяет он пасть духом, поддаться безнадёжности. В Доме, как всегда, чистота и порядок. Идут уроки, работает детский сейм, выпускается газета, ставятся спектакли. Для общения с детьми Корчак приглашает в Дом интересных людей. На одной из таких встреч родился гимн приюта:
Братья и сёстры, сёстры и братья,
Люди, раскройте друг другу объятья.
Так писали в этом гимне дети – уже обречённые, но не подвластные подлости мира.
А девочка Надя, которая после болезни не могла ходить, придумала флаг Дома сирот – золотой клевер на зелёном поле. Символ детства. Много позднее поэт Александр Галич написал от её имени песню «Кораблик».
Я кораблик клеила
Из цветной бумаги,
Из коры и клевера,
С клевером на флаге –
пела на нашем вечере Полина, и в голосе её был свет. Сгинул кораблик, погибла вместе со всеми девочка Надя. Но…
К солнечному берегу, к острову Спасения
Чей-то обязательно доплывёт корабль!
6 августа 1942 года, ранним утром, неожиданно прозвучал приказ: вывести приют. Всё. Не было острова Спасения. Но были настоящие люди – большие и маленькие. Стройной колонной, в образцовом порядке, со спокойным чувством человеческого достоинства, дети вместе с воспитателями шли по улицам Варшавы к Гданьскому вокзалу, где их ждал поезд в Треблинку. Януш Корчак шёл во главе колонны. На руках у него сидели двое самых маленьких, и он рассказывал им какую-то весёлую историю. Дети несли своё знамя: золотой клевер на зелёном поле. Они пели. По словам одного из очевидцев, «это был не обычный марш к вагонам, это был организованный немой протест против бандитизма». И при виде этого марша детей и взрослых даже полицаи отдавали им честь…
Завершая вечер в библиотеке, Полина Мухина спела ещё одну песню (стихи Александра Галича, музыка самой Полины). Это была песня от лица Януша Корчака – о том, что «уходят из Варшавы поезда», уходят в Треблинку, и скоро наступит конец. Но не было в этой песне ни тоски, ни проклятия палачам. А было светлое, тихое прощание – с жизнью и с памятью детства:
Гудят всю ночь, прощаясь, поезда,
Глядит в окно вечерняя звезда,
А я прощаюсь с памятью моей…
Януш Корчак был сильным человеком. Однажды в письме другу он написал о своей судьбе: «С силой и мощью я провёл свою жизнь». Но сила его была, прежде всего, святой силой доброты и любви. В последней записи, которую он сделал в дневнике накануне гибели, Януш Корчак сказал о себе: «Я никому не желаю зла, не умею, просто не знаю, как это делается».
В Треблинке, в наше время, среди 17000 памятных камней, символизирующих 17000 городов и посёлков, откуда везли евреев к газовым камерам, есть единственный, посвящённый не месту, где жили люди, а человеку. На строгом сером камне надпись: «Корчак и дети».
Когда закончился наш вечер в библиотеке, и мы молча, ещё храня в себе чуткую тишину, выходили из зала, вдруг подумалось: что если бы сейчас кто-нибудь спросил: «Чем вы докажете, что род человеческий достоин уважения? После всего, что известно из истории, можно ли верить в человека?» На этот горький вопрос мы могли бы ответить кратко, буквально в трёх словах: «Корчак и дети».
Ирина Шихваргер,
библиотекарь Центральной библиотеки имени Лермонтова