7 апреля в 17.00 в Центральной библиотеке имени М.Ю. Лермонтова состоялась встреча с Павлом Крючковым (г. Москва). В своем устном эссе «Корней Чуковский: знакомый незнакомец» Павел Михайлович показал читающей публике Ярославля писателя, кажется, хорошо нам всем знакомого с детства. Но это, как оказалось, только на первый взгляд.

Поводом к разговору стала юбилейная дата Корнея Ивановича ( кстати, от рождения его звали Николай Васильевич Корнейчуков): 31 марта автору «Тараканища» и «Федорина горя» отмечается 135 лет. А вот его сказке «Крокодил» — ровно сто лет. Точнее, сто лет, как она впервые увидела свет.

Представляя гостя, директор Централизованной библиотечной системы города Ярославля Светлана Юрьевна Ахметдинова сообщила, что П. Крючков — литературный критик, заведующий отделом поэзии журнала «Новый мир», а также – научный сотрудник Государственного литературного музея («Дом-музей Корнея Чуковского»).

— Павел Михайлович не только работает в литературной среде, он и живет в ней – дом его в поселке Переделкино, где были дачи многих известных  писателей, ставшие теперь музейными объектами, — заметила Светлана Юрьевна.

Такое окружение, конечно, накладывает отпечаток: Павел Крючков рассказывал о Корнее Чуковском так, что время встречи  пролетело, как говорят, на одном дыхании. И это не была академическая лекция: перед зрителями представали живые люди, слово писало картины и портреты ничуть не хуже кисти.

— Корней Иванович всю жизнь боролся с тенденцией делать из людей памятники. Он считал, что детям неправильно преподают поэзию вообще и Пушкина в частности: Пушкина, по его мнению, убили неоднократно, топорным анализом, формальным подходом. А сперва, он говорил, нужно увлечь, влюбить, а уж потом – анализировать. Но для того, чтобы влюбиться, следует читать совсем другого Пушкина.

Надо заметить, что Корней Иванович был последователен: критикуя, предлагал. Он составил сборник стихов Пушкина (и Блока, кстати) – так, как видел его, как хотел бы преподносить детям. И, по словам П. Крючкова, «сейчас дело идет к переизданию».

Кроме того, Чуковский считал, что поэта, писателя нет смысла рассматривать с формальной точки зрения – символист, реалист, акмеист он или еще к какому течению или направлению принадлежит. Есть ли в творце душа, задевает ли он за живое – вот что важно!

А еще Корней Иванович призывал отгребать наносное, то есть – воспринимать писателя или поэта как живого человека, и это в нем и ценить. Именно с такой точки зрения показал Павел Крючков и самого Корнея  Чуковского, знакомого незнакомца.

— Любой русскоговорящий человек на уровне подсознания знает Чуковского. Попросите продолжить цитату: «Ехали комарики…» — и вам подавляющее большинство ответит: «… на воздушном шарике». Или скажите: «У меня зазвонил телефон» — и вам, как отзыв, придет: «Кто говорит? – Слон». Он, Чуковский, в подкорке, практически, в генах. На его стихах выросли несколько поколений. Сам Корней Иванович по поводу своего возраста любил говаривать, что при нем изобрели  телевизор, самолет, электричество… Утрировал, конечно, но жизнь он прожил очень долгую.

А еще Чуковский сетовал, что его «сослали в детскую литературу». И правда: мнение о том, что Корней Иванович – писатель сугубо детский, очень распространено. Но начнешь разбираться – и такое открывается!.. Павел Крючков подробно рассказал о сказке «Крокодил», о ее непростой судьбе, о том, почему произведение пытались запретить и зачем автор изменил финал.

— Эта сказка ведь написана по канонам рождественской истории, святочного рассказа – был такой жанр в русской литературе, и ему отдали дань и Достоевский, и Чехов, и Толстой. Но после революции пришлось некоторые детали корректировать, убирать упоминания о Рождестве.

Например, последние строки:

Вот и каникулы! Славная ёлка
Будет сегодня у серого Волка.

Когда-то они звучали так:

Вот и Сочельник. Веселая ёлка
Будет сегодня у серого Волка.

Окончание сказки участники встречи смогли услышать в исполнении самого Корнея Ивановича Чуковского: Павел Михайлович, кроме своей литературно-музейной работы, является звукоархивистом и руководит аудиопроектом «Звучащая поэзия».

В зале библиотеки звучал глуховатый, с характерными интонациями, голос человека-эпохи, человека-легенды.

— Любопытную историю рассказывали о встрече Чуковского и Гагарина. Корней Иванович очень хотел встретиться с первым космонавтом, приговаривая свое любимое: «до чего я дожил – при мне изобрели автомобиль, телевизор…(далее по списку). И вот – в космос полетели!». И когда встреча состоялась, Гагарин, видимо, не ожидавший увидеть Чуковского – может, и вовсе думая, что такого человека не существует, ошеломленный ворвавшимся в помещение вихрем – до 85 лет Корней Иванович очень шустро бегал — так растерялся, что поцеловал руку Чуковскому. И я понимаю такую реакцию: когда меня знакомили с Солженицыным, у меня тоже было чувство, что меня представили Илье Муромцу – персоне мифической, сказочной даже.

Сказочная персона великого сказочника. Кто-то скажет пренебрежительно: всего лишь – детский стихотворец, сказочник. Но именно ему написал свое последнее письмо Лев Толстой, именно с ним рядом снят Блок с видом «врача у постели больного» после неудачной лекции Корнея Ивановича о поэзии Александра Александровича. Ему с восторгом писал Арсений Тарковский. Его защищал от нападок Крупской Максим Горький, а Конан Дойл жаловался, что читатели не дают покоя с Шерлоком Холмсом – и Корней Иванович утешал английского классика, прогуливаясь с ним по Лондону.

…Всего лишь сказочник?.. Да и сказка, как известно, ложь, да в ней намек – процитируем тут боготворимого Чуковским Пушкина. В том же «Крокодиле» ну столько всего сокрыто и замаскировано! Например, Тотоша и Кокоша – это племянники Антона Павловича Чехова, дети его брата Александра. Прочитайте письма классика – там это есть! А если вслушиваться в ритм и образы сказки… Тут ждет столько «открытий чудных»!

В Переделкине делали выставку к юбилею выхода в свет сказки – и решили показать публике именно этот нюанс. Были выбраны цитаты, в которых звучит эхо того или иного поэта. И рядом – портрет этого поэта.

— Крупская считала, что Чуковский зло спародировал Некрасова. Зло или нет, но Николай Алексеевич тут явно присутствует. В строках этой сказки и других произведений можно увидеть Блока, Лермонтова. Жуковского, Дениса Давыдова, того же Пушкина – надо только внимательно смотреть. Говорят, что «Федорино горе» выросло из юмористических стихов Чехова – и правда, есть что-то общее! Поэты же, с которыми я говорил о Чуковском, всегда знали, что за его строками стоит вся русская поэзия.

И это ни в коем случае не плагиат. Все это, как говорит Павел Крючков, витало в воздухе, просилось на бумагу – и руки тянулись к перу, и рук этих было много. Поэты, кстати, воспринимали и воспринимают Корнея Ивановича просто как поэта, без приставки «детский», как Поэта с большой буквы, гениального поэта.

Гениальность эта прежде всего в том, что Чуковский первым понял:  создавая стихи для детей, нужно менять ритм неоднократно, использовать все богатство русской речи – с ее звукописью, звукоподражание. Кстати, поэтому и не любил Чуковский, сам прекрасный переводчик, когда его сказки пытались перекладывать на другие языки: все волшебство уходило. Да-да, именно волшебство!  Он умел так выстроить текст, что не через смысл, а через звукопись, через рифмы и ритм в ребенка входило первое понимание, что есть добро и что есть зло, ощущение многих основополагающих вещей, вместе с голосом матери, бабушки, отца, деда, брата или сестры…

Чуковский уникален тем, что его никто не читал первый раз сам. Сказки его предназначены для детей от двух лет – а такие малыши сами читать не умеют.

— Никто не читал – но все знают. Известный розыгрыш наших пранкеров американки-сенатора примечателен выбором героев – это Айболит и Бармалей, коих мы все знаем с детства. Как говорится, взяли то, что под самой рукой было, вертелось на языке. У Валентина Берестова по этому поводу есть стихотворение, посвященное Чуковскому, с которым они дружили:

Нам жалко дедушку Корнея:
В сравненье с нами он отстал:
Поскольку в детстве «Бармалея»
И «Крокодила» не читал,
Не восхищался «Телефоном»
И в «Тараканище» не вник.
Как вырос он таким учёным,
Не зная самых главных книг?

А ведь действительно, кроме шуток: уровень образования, эрудиции Корнея Чуковского заслуживает особого разговора.

Павел Крючков рассказал о филологических и литературоведческих исследованиях писателя, его работе в качестве литературного критика. Особое место отводил Корней Иванович Пушкину и Чехову, Антон Павлович вообще был для него мерилом.

— Книгу о Чехове Чуковский писал, фактически, полжизни: начал в год смерти писателя, а закончил в 60-х годах. Об этом, а также о круге интересов Чуковского, я рассказываю в статье в журнале «Фома» — «Завещание Чуковского».

Павел Михайлович рассказал, что в последний год жизни Корнея Чуковского по радио прозвучало его мемуарное эссе «Как я стал писателем».

— Чуковский напомнил слушателям и об иных своих многочисленных занятиях, которые забрали у него куда больше жизни и сил, нежели сочинения для малых детей. О своей работе в литературной критике в начале XX века, об англо-американских переводах, об изучении отечественной словесности некрасовских времен и даже — о ранних занятиях философией.

И кусочек этого монолога-исповеди участники встречи смогли услышать – Павел Михайлович снова поделился частью своей коллекции аудиозаписей.

Многое из того, о чем говорил тогда Чуковский, о чем писал в дневниках, эссе, статьях, а также – сказках и стихах, актуально и по сей день: «так современно, что страшно». Жизнь писателя не была легкой, в ней были огромные личные потери и горе, да и творческая стезя не баловала: многие из его научного наследия оказалось попросту растащено, по сути — своровано, правда, так искусно, что не подкопаешься, книги запрещались, редактировались безбожно.  Но при этом Чуковский говорил с присущим ему чувством юмора, что в России надо жить долго, тогда обязательно доживешь до чего-нибудь хорошего.

И это действительно так: ведь в год 135-летия писателя его по-прежнему помнят, читают, открывают заново. Малыши дедушку Корнея просто любят, без всяких обоснований и анализов, чувствуя своими маленькими чуткими сердечками его безмерную доброту и мудрость. У взрослых тоже интерес к творческому наследию Чуковского не угасает – доказательством тому стал битком набитый читальный зал Лермонтовской библиотеки в пятницу вечером.

Кстати, на встрече присутствовала Анастасия Орлова, ярославская поэтесса, автор произведений для детей. Не так давно она была удостоена Президентской премии, с чем Анастасию поздравили в начале мероприятия.

А в конце встречи Светлана Юрьевна подарила Павлу Крючкову книгу стихов Николая Некрасова, выпущенную в подарочном варианте, поблагодарила за  интереснейшую информацию и потрясающее мастерство рассказчика.

— Но мы поняли, что многое еще осталось за кадром, многое не вошло в формат одного вечера. Что ж, есть повод еще не раз побывать вам в Ярославле, в том числе – и с продолжением рассказа о Чуковском.

Елена Белова, сотрудник ЦБС.